12 мая 1820 года в богатой британской семье на свет появилась девочка по имени Флоренс Найтингейл, которая впоследствии стала одним из самых известных медицинских деятелей Соединенного Королевства, а также — покровительницей сестер милосердия во всем мире.
Помимо прочего ее именем назвали занятное психологическое явление из сферы медицинской этики — эффект Флоренс Найтингейл. Так называют ситуацию, когда естественное чувство заботы, которое испытывает врач или медсестра в отношении пациента, перерастает во влюбленность.
Примечательно, что подобного инцидента в жизни самой мисс Найтингейл биографы не зафиксировали — она не заводила романы со своими подопечными, никогда не была замужем и не имела детей. Однако та самоотверженная забота, которую она проявляла в отношении пациентов, стала образцом для многих медиков, и это в свою очередь нередко будило в них романтические чувства.
Если опросить десяток супружеских пар, где муж или жена работают в медицинской сфере, найдется не один пример романтической истории, которая началась в больничных стенах. Такие сюжеты нетрудно отыскать и в классической литературе — вспомним хотя бы героев романа «Прощай, оружие!», прототипами для которых стали сам Хэмингуэй и его возлюбленная — медсестра Агнесс.
Казалось бы, ничего страшного в этом нет — в конце концов, должны же люди где-то знакомиться? Однако нормы медицинской деонтологии, науки о взаимоотношениях врача и пациента, подразумевают, что нарушение субординации весьма нежелательно. Попробуем разобраться, с чем это связано.
От любви до ненависти
Если вдуматься, любые отклонения от нейтральных взаимоотношений между пациентом и человеком в белом халате — следствие необычных обстоятельств общения этих двух человек. Болезнь заставляет одного из них безо всяких церемоний допускать другого до крайне личных, даже интимных аспектов собственной жизни и доверять ему решение крайне важных вопросов. И, подобно тому, как совместно пережитое приключение может сплотить компаньонов — отношения доктора и больного иногда выходят за пределы клинических случаев.
Психологи отмечают, что приверженность эффекту Найтингейл характерна для тех врачей, которым по складу характера склонны к «спасательству» в личной жизни. Классический пример — женщина, которой свойственно опекать своих возлюбленных, решая их мнимые или реальные проблемы. Неудивительно, что, работая врачом, она может ощутить романтическое влечение к самому «сложному» из своих пациентов, который требует неусыпного внимания.
Психологическая теория, объясняющая эффект Найтингейл, — треугольник Карпмана. Согласно идее автора, в различных жизненных ситуациях люди часто занимают следующие взаимосвязанные роли: жертва, преследователь и спаситель. Если применить теорию в отношении стандартных медицинских обстоятельств, то «жертвой» станет пациент, «преследователем» — сама болезнь, а «спасителем», разумеется, врач.
Любопытный нюанс — совсем необязательно, что «жертва» беспомощна, а «спаситель» олицетворяет благородство. Каждый участник истории преследует свои цели — даже если сам не осознает некоторой степени наигранности ситуации. Так, пациент может получать особое удовольствие от ощущения, что о нем заботятся, и не торопиться с выздоровлением, а врач — наслаждаться чувством власти над судьбой другого человека. Согласитесь, в таком свете романтика эффекта Найтингейл приобретает несколько нездоровый оттенок…
Устанавливаем границы
Чем так опасен эффект Найтингейл? В ситуации, когда эскулап действительно склонен влюбляться в пациентов, надежд на счастливое продолжение их отношений не очень много. Во-первых, потому что при благоприятном исходе болезнь рано или поздно пойдет на убыль, и если модель «спаситель — жертва» не будет перенесена на «внебольничную» жизнь, то вчерашний больной потеряет свою привлекательность для медика. Во-вторых, потому что любвеобильный врач имеет все шансы вскоре переключить внимание на следующего подопечного.
Но это не самое страшное — гораздо хуже, когда влюбленные, сблизившиеся на почве недуга, подсознательно способствуют его сохранению. Это похоже на сюжет романтической комедии, но на практике часто оборачивается абсурдом — гастрит, аллергия, хронический бронхит или, скажем, псориаз мало подходят на роль связующего звена между двумя людьми.
Эксперты по деонтологии давно придумали разные модели здорового общения врача и пациента.
- Так, в соответствии с инженерной моделью доктор глядит на больного глазами автомеханика, загнавшего к себе в гараж очередного железного коня: никаких сантиментов, ищем поломку — исправляем — выставляем счет.
- Коллегиальная модель подразумевает равноправие: все участники процесса обсуждают, какой вариант диагностики и лечения будет оптимальным в конкретном случае.
- При патерналистской модели, хорошо знакомой представителям старшего поколения, врач олицетворяет наставника (помните все эти старорежимные обращения, вроде: «Сейчас мы вас вылечим, голубчик»?), а пациент — покорного подопечного.
- Наконец, контрактная модель, характерная для многих частных клиник, переводит взаимоотношения между больным и медиком на рельсы сферы услуг.
Разумеется, каждая из предложенных моделей имеет и плюсы, и минусы, и пространство для импровизации, но столетия истории медицины доказали, что чувства личного характера во врачебном деле только мешают: голова у врачевателя должна быть холодной. Именно поэтому многие доктора отказываются лечить родственников и друзей (особенно хирурги). А в случае неродственных отношений и врачу, и пациенту лучше всего не сокращать дистанцию — это оптимально для выздоровления больного.
Фото istockphoto.com
