В 1981 году ученые впервые публично заговорили о таинственном заболевании, вызывающему у, казалось бы, вполне здоровых людей редкие инфекции и опухоли. Тогда никто не мог предположить, что через несколько десятков лет ВИЧ станет серьезной угрозой для человечества и главным страхом для каждого, кто решился на случайный секс без презерватива.
Ежегодно врачи, чиновники и просто активисты в России и за рубежом проводят мероприятия, посвященные повышению осведомленности о ВИЧ-инфекции и СПИДе. В конце мая 2017 года, в канун Международного дня памяти жертв СПИДа, состоялась акция #СТОПВИЧСПИД, организаторы которой призвали людей сдавать тест на ВИЧ-инфекцию.
В группе риска — каждый
Статистика выглядит пугающе: ВИЧ-инфекцией заражены 0,5 % населения Земли (и 0,75 % населения России), и это только зарегистрированные случаи. Врачи предполагают, что о своем статусе знают лишь 60 % инфицированных — а значит, у каждого из нас в числе знакомых предположительно есть хоть один ВИЧ-положительный человек.
Трагедия заключается в том, что стереотип о «болезни наркоманов, гомосексуалистов и проституток» давно разошелся с реальностью — портрет типичного инфицированного в нашей стране выглядит иначе. Это мужчина или женщина 20–39 лет (в этой возрастной группе — 77 % больных), часто — с высшим образованием, благополучно складывающейся карьерой, большими планами на жизнь.
Читайте также:
Победим ли ВИЧ?
Причина заражения — обычный гетеросексуальный незащищенный секс, при этом ни о какой распущенности речи не идет: многих заражают мужья и жены, которые и сами были не в курсе своего статуса. Заражение ВИЧ далеко не всегда происходит при однократном половом контакте, а регулярная интимная жизнь с одним партнером типична именно для людей семейных.
Болезнь «изгоев»
Мы все относимся к своему здоровью с той или иной степенью безалаберности: один периодически забывает мыть руки, другой ходит на работу с температурой и насморком, третий вразрез со врачебными рекомендациями набирает вес сам и без внимания относится к лишним килограммам у своих детей. Но, кажется, ни один другой диагноз не отчуждает заболевшего человека от социума так, как в случае с ВИЧ-инфекцией.
Не буду объяснять, что происходит с людьми из этой группы в поликлиниках, детских садах, роддомах и других учреждениях для «нормальных». Дискриминация распространяется и на профессиональную среду: стоит начальству и коллегам по работе узнать о ВИЧ-инфицированном члене коллектива, как в лучшем случае его чашку выставят вон из общего буфета, а в худшем — уволят в кратчайший срок под любым предлогом.
Складывается впечатление, что мы все оказались настолько запуганы информацией о СПИДе, что перестали воспринимать любые уточняющие факты. К примеру, про эффект от антиретровирусной терапии, применение которой снижает риск заражения окружающих на 96 % и позволяет зараженным жить так же долго, как их здоровым ровесникам. Или — про пути передачи инфекции: никто не заражается через поцелуи, общие игрушки и посуду, рукопожатия, чихание, плаванье в одном бассейне.
А значит, нет никаких оснований сторониться повседневного взаимодействия с такими людьми, нет никаких оснований глядеть на них сверху вниз и игнорировать проблему эпидемии ВИЧ так, словно она ни при каких обстоятельствах не затронет нас и наших близких.
Внимание, дети!
И еще пару слов насчет профилактики ВИЧ. В нашей стране, где абстрактные «традиционные ценности» периодически вытесняют здравый смысл, истории о том, как в школах запрещают занятия на эту тему среди старшеклассников, никого не удивляют. Логика поборников нравственности в следующем: если подросткам рассказывать про опасные последствия случайных половых контактов и учить пользоваться презервативами, то они (о, ужас!) узнают, что секс возможен вне брака.
Эксперты, аккредитованные Роскомнадзором, убеждены, что барьерный метод контрацепции нам насаждают капиталисты с Запада в целях сокращения численности нации, и вообще ни к чему разводить все эти разговоры, а если детям будет интересно узнать про СПИД — они сами придут и все спросят.
Конечно, придут и спросят. Только не из любопытства, а в практических целях: например, чтобы понять, как жить дальше, если тест на ВИЧ оказался положительным. Или, например, если известие об инфицированности совпало с известием о беременности.
Чтобы подобный сценарий миновал читающих эти строки родителей, советую найти время и правильные слова для разговора в семейном кругу. Причем ждать 18 или даже 16 лет точно не стоит: нынешние подростки и психически, и физически созревают для беседы про секс уже к 12–14 годам.
Подробностей и морализаторских интонаций не нужно (с этой задачей справятся тематические книжки по половому развитию и интернет). Просто сообщите своему подрастающему сыну или дочери, где дома хранятся презервативы, и объясните, что их использование должно стать обязательным правилом любого секса, нарушать которое нельзя ни при каких условиях.
Этот разговор не уронит родительский авторитет и, очевидно, не будет воспринят как руководство к немедленным действиям, но, возможно, однажды защитит вашего ребенка от большой беды.
Фото istockphoto.com
