Честно говоря, в отношении трихомониаза у меня сформирована профессиональная паранойя, ибо однажды мне довелось наблюдать эпидемию этого заболевания в отдельно взятом общежитии одного института культуры. На протяжении двух лет при проведении профилактических осмотров студенток этого вуза мы выявляли чудовищное количество трихомонадных кольпитов, с которыми потом мужественно, но почти безуспешно боролись.
Справка: Trichomonas vaginalis — простейшее, одноклеточный организм, возбудитель распространенного венерического заболевания трихомониаз, или трихомоноз.
В мире ежегодно регистрируют 170–180 млн новых случаев мочеполового трихомониаза, что делает эту инфекцию лидером среди сексуально-трансмиссивных инфекций.
Период борьбы с трихомониазом среди студенток научил меня многому.
Урок первый: венерические болезни должны лечить врачи-венерологи, а не гинекологи
Пока мы не начали направлять в кожно-венерологический диспансер абсолютно всех страдалиц, мы просто тонули в типичных пенящихся выделениях и «земляничных шейках». Что мы делали не так? Лечение назначали по стандарту, пациентки клялись, что рекомендации строго выполняются. Что такого может сделать дерматовенеролог, чего не могу сделать я?
Читайте также:
Лечение ИППП одной таблеткой?
Хороший дерматовенеролог может сделать главное — выявить и вылечить всех контактных. Только после того, как наши коллеги в КВД — возможно, применяя некоторые методы допросов следователей НКВД, — выявили, обследовали и вылечили все цепочки контактов, эпидемия пошла на убыль.
В повседневной практике я встречаю трихомониаз не так уж часто — до 10 случаев в год, но каждый раз дисциплинированно подаю в КВД извещение о выявленном случае и настойчиво рекомендую своим пациенткам направлять партнеров в ласковые руки специалистов.
Урок второй: не все подробности нужны пациентам
Не секрет, что пациенты периодически пишут жалобы на врачей. Самая первая в моей жизни жалоба как раз была связана с трихомонадами. Жаловалась мамочка студентки, у которой на профосмотре мы заподозрили трихомониаз. Девочка не запомнила слово «трихомонада», сдала ПЦР на хламидии, получила отрицательный ответ и пожаловалась маме на злую тетю. Мама накатала жалобу, после чего последовали крутые разборки. Случай разбирали со вкусом и при большом скоплении трудового коллектива.
Претензий было две:
1. Нет хламидий — вот справка.
2. Доктор выражалась простонародным языком и говорила, что у микробов есть «ручки» и «ножки».
Каюсь, пыталась объяснить студентке института культуры, что трихомонада — это простейшее одноклеточное животное, взывала к школьным знаниям, упоминала инфузорию-туфельку и амебу с ложноножками.
Впрочем, второй урок впрок не пошел, и я до сих пор пытаюсь объяснить пациентам, что диагностика трихомониаза связана с определенными сложностями, потому что...
Урок третий: трихомонада очень похожа на клетку эпителия
Если трихомонад во влагалище столько, что они дают званый ужин, врачи лабораторной диагностики без труда найдут их в окрашенных мазках. Но если на стекло попадет одинокая трихомонада, то в окрашенном препарате ее вполне можно принять за обычную эпителиальную клетку. Обратное тоже верно: какая-нибудь не симпатичная эпителиальная клетка может быть ошибочно принята за трихомонаду.
Так бывает. Приходит пациентка и говорит:
— Здравствуйте, доктор, у меня молочница.
— А с чего же вы, голубушка, взяли, что именно молочница у вас?
— Так выделения появились неприятные и зудит.
— Исчерпывающе.
Смотрит доктор в зеркалах: «Нет, не слишком на молочницу-то похоже». Надо брать мазочек, на лабораторию вся надежда, хоть и надежды никакой. Правда, увидят в лаборатории трихомонаду или не заметят, предсказать трудно.
Хорошим решением могла бы стать прямая микроскопия — изучение «живого» неокрашенного мазка под микроскопом сразу после взятия биоматериала. Этот метод считается оптимальным во многих странах, потому что в свежем мазке мы можем разглядеть главное отличие трихомонад от клеток влагалищного эпителия: они двигаются!
Профессору А.М. Савичевой из НИИАиГ им Д.О. Отта принадлежит гениальная фраза: «Купите микроскоп, “Мерседес” купите потом». К сожалению, российскому акушеру-гинекологу в микроскоп глядеть некогда, да и лицензируется этот вид медицинской деятельности иначе. Утешает меня только существование других методов лабораторной диагностики и малоинформативность прямой микроскопии у мужчин.
Для подтверждения диагноза обычно используются молекулярно-биологические методы диагностики: ПЦР, а также ПЦР в режиме Real-time (или NASBA). Принципиальное отличие второго способа — изучение не ДНК, а РНК. ПЦР в режиме Real-time более точен и реагирует только на живых возбудителей, в то время как при «обычной» ПЦР-диагностике положительный результат будет даже если в материале присутствуют обломки ДНК давно почивших микроорганизмов.
В сомнительных случаях, если заболевание малосимптомное, можно еще провести бакпосев материала на селективные среды. Однако дело это трудоемкое, долгое и не выигрывает в точности у ПЦР-исследований.
А вот чего категорически не стоит делать, так это пытаться поставить диагноз «трихомониаз» по анализам крови. На основании ПИФ (прямая иммунофлюоресценция) и ИФА (иммуноферментный анализ) для обнаружения антител к Trichomonas vaginalis ставить диагноз и назначать лечение нельзя.
Урок четвертый: трихомониаз часто протекает без симптомов
Так бывает: никого ничто не беспокоит, а в мазках трихомонады. Сидишь и думаешь: то ли у страха глаза велики, то ли на самом деле есть. Бессимптомное течение заболевания у женщин встречается, по данным разных авторов, в 10–50 % случаев. У мужчин еще чаще — около 70–80 % от всех выявленных лабораторными методами больных.
Почему это происходит, сказать сложно. Бывают «спокойные» штаммы трихомонад, бывают особенности иммунного ответа организма-хозяина.
Вопрос «лечить или не лечить» бессимптомных пациентов не стоит. Трихомониаз — венерическое заболевание, при выявлении трихомонад у одного из партнеров все «участники регаты» подлежат обязательному лечению.
Урок пятый: беда не приходит одна
Как и любая венерическая болезнь, трихомониаз чаще всего встречается в «букете». Если в анализах обнаружены трихомонады, необходимо провести комплексное обследование на другие заболевания, передающиеся половым путем, включая ВИЧ, сифилис и гепатиты.
Давным-давно, в 70-х годах ХХ века с помощью электронной микроскопии выявилась способность трихомонад «заглатывать» других возбудителей ЗППП — гонококки, микоплазмы и хламидии. Была высказана теория, что, находясь внутри трихомонад, эти опасные пассажиры могут скрываться от антибиотиков.
К счастью, догадка не подтвердилась. Оказалось, что гонококки внутри трихомонад сохраняют жизнеспособность всего 6 часов, микоплазмы — 3 часа, а хламидии трихомонады не фагоцитируют. Тем не менее чаще всего мы встречаем не моноинфекцию, а различные комбинации трихомонад с хламидиями и/или гонореей. В таких случаях лечение проводится одновременно с учетом особенностей всех возбудителей.
Урок шестой: трихомониаз лечат по стандартам
Чем только не лечат трихомониаз! Это и бесконечные средства для «повышения иммунитета», и капельницы с животворящими растворами, и вобэнзим по 3 пригоршни в сутки, и озонотерапия, и кавитированный ультразвук. Все это, конечно, очень здорово и дорого, но «золотым стандартом» по-прежнему является метронидазол, применяющийся в медицине уже 55 лет.
Препараты группы нитроимидазолов являются единственными средствами для лечения урогенитального трихомониаза с доказанной эффективностью. После метронидазола были созданы тинидазол, орнидазол, секнидазол и т.д., целью создания которых было стремление сделать лечение короче, удобнее и безопаснее.
Стандарты лечения трихомониаза примерно одинаковы во всех странах мира и основаны на крупных рандомизированных исследованиях. При правильном лечении выздоровление наступает в 86–95 % случаев. Одновременное лечение партнеров значительно повышает шансы на успех.
Контрольное исследование проводят через 14 дней после завершения терапии (мазок, бакпосев, NASBA). А для проведения контрольных анализов методом ПЦР придется ждать не менее 4 недель после завершения терапии.
Конечно, на практике мы сталкиваемся и с тяжелыми, трудно поддающимися терапии, формами заболевания, и с рецидивами, и с осложненным течением. Иногда лечение трихомониаза требует длительных курсов, терпения и удачи. Так что скромная одноклеточная Trichomonas vaginalis может превращаться в чудище, которое «обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй».
Ну и напомню, что единственный способ не познакомиться лично с вредной заразой прост и известен: это моногамия и презерватив.
Не болейте!
Фото thinkstockphotos.com
